О лекарствах, трудных решениях и сочувствии

Интервью с профессором Диной Бен-Йегуда (69), заведующей департаментом гематологии Университетской клиники «Хадасса» и деканом медицинского факультета Еврейского университета (Иерусалим).

Профессор Бен Иегуда возглавляет департамент гематологии.

Специализация: ведущий специалист в области гематоонкологии. Руководит разработкой и внедрением новейших методов лечения лейкемии, спасших жизнь сотням взрослых и детей.

Cтаж — 39 лет.

Читать резюме врача Записаться на консультацию

Корзина лекарств

В 2022 году профессор Бен-Йегуда была избрана председателем Комиссии по корзине медицинских услуг. По ее свидетельству, эта должность стала для нее самым сложным испытанием.

Как комиссия принимает решения о включении препарата или технологии в корзину?

Все решения принимаются коллегиально на основе подробного рассмотрения наиболее полной и новой информации. Мы уже сейчас формируем корзину на 2024 год и собираемся учесть все факторы, вплоть до последнего выступления на самом последнем медицинском конгрессе.

Здесь очень важна прозрачность: в комнату, где проходят обсуждения, может зайти каждый желающий, включая прессу. Мы также учитываем мнение пациентов, высказанные как лично, так и через медицинские учреждения. Я встретилась с каждым пациентом, врачом и журналистом, который хотел обсудить со мной какой-либо медицинский вопрос.

Особое внимание уделяется общественным интересам: мы внесли в корзину дотации на очки для детей, лечение заикания у взрослых, две новые прививки.

Мы также стараемся исключить конфликты интересов и не допустить коррупции. Например, если я проводила совместную исследовательскую работу с какой-то фармацевтической компанией, я не участвую в обсуждении внесения ее препаратов в корзину.

Все обсуждения проходят очень эмоционально, никто здесь не остается равнодушным к нуждам людей.

Какое решение было для вас самым трудным?

Мы должны сохранять равновесие между очень дорогостоящими лекарствами, предназначенными для лечения редких заболеваний, которыми болеет небольшое количество людей, и относительно дешевыми препаратами, которые прописывают большинству.

В этом году я обратила особое внимание на нужды больных миастенией гравис. Это аутоиммунное заболевание, характеризующееся сильной атрофией мышц. Наконец-то у нас есть лекарство для ее лечения, однако курс для одного пациента стоит миллион шекелей в год. Это очень дорого, и в этом году данный препарат не войдет в корзину. Попробуем внести его в следующем году. Может, бюджет будет больше. или лекарство подешевеет.

Мы также обсуждали внесение препаратов для страдающих от синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Однако пациентов с этим диагнозом так много, что если бы мы внесли в корзину хоть одно лекарство нового поколения для лечения СДВГ, у нас не осталось бы средств. Поскольку стоимость на данные препараты компенсируются медицинскими страховками, мы решили финансировать менее доступные лекарства.

А что делать больным, пока их дорогое лекарство не включено в корзину?

Часть из них принимают участие в благотворительных проектах фармацевтических компаний, часть собирают пожертвования. Однако всегда остаются те, кто не получают нужные им лекарства. Дорогие препараты для лечения редких заболеваний — это проблема, которая будет лишь усугубляться. Я вынашиваю идею создания специальной корзины именно для таких лекарств, бюджет для нее будет поступать от филантропов, в том числе от фармацевтических компаний. У нас уже был случай, когда одна такая компания согласилась значительно снизить цену на свой препарат. чтобы мы смогли внести его в корзину.

Этому не учат в университете

Вы широко известны, как врач, обращающий особое внимание на человечное отношение к пациенту, сочувствие. И этому же вы учите своих студентов. Вы даже как-то сказали, что выбираете резидентов не только по достижениям в области специализации, но и по тому, насколько они сочувствуют больным.

Мы уделяем слишком мало внимания эмоциональной подготовке врачей. В университете меня не учили трем важным вещам: как справиться с травмой, когда твой пациент умирает; как идти дальше после допущенной или почти допущенной ошибки и как сочетать врачебную практику и исследования с личной жизнью. По поводу врачебных ошибок мы открыли целый курс. И еще один в рамках изучения паллиативной медицины, где почти нет лекций. Там студенты общаются с родственниками умерших пациентов, и это приносит ощутимую пользу обеим сторонам.

А вот как обучать справляться с третьей проблемой, я до сих пор не знаю.

Кстати, я думаю, что применение искусственного интеллекта поможет нам сделать медицину более личной и гуманной. Ведь она четко покажет, чем проблемы конкретного пациента, сидящего перед нами, отличаются от проблем тысяч других пациентов. Это, конечно, не устранит потребность в сочувствии, поэтому мы стараемся воспитать врачей, которые и прекрасно владеют дигитальными технологиями, и проводят много времени с социальными работниками и специалистами по уходу за больными, чтобы научиться проявлять милосердие и сочувствие к пациентам.

О враче

Проф. Бен-Йегуда уже в возрасте 3 лет знала, что хочет стать врачом. Ее старший брат, которому было всего 7 лет, умер от рака, и это событие повлияло на всю ее жизнь.

Новый пост часто требует принятия непростых решений, однако к этому Дина Бен-Йегуда привыкла еще с молодости, когда она принимала участие в боевых действиях и получила особую награду начальника штаба за поиск убитых, раненых и пропавших без вести бойцов бронетанковой дивизии. Инициатива 20-летней Дины привела тогда к созданию отделения помощи раненым солдатам Армии Обороны Израиля.

После окончания службы Дина Бен-Йегуда изучала медицину в университете им. Бен-Гуриона, специализировалась в области внутренней медицины и гематологии в Университетской клинике «Хадасса». Затем занималась исследовательской работой в Мемориальном онкологическом центре им. Слоуна-Кеттеринга в Нью-Йорке. Вернувшись в Израиль, Дина Бен-Йегуда основала в клинике «Хадасса» исследовательскую лабораторию по развитию молекулярных исследований, предназначенных для диагностирования злокачественных гематологических заболеваний.

В 2006 году Дина Бен-Йегуда была назначена на пост заведующей департаментом гематологии клиники «Хадасса», в который входят гематологические отделения на обоих кампусах, отделение ТКМ, банк крови и отделение нейроонкологии.

Дина Бен-Йегуда замужем за профессором Арье Бен-Йегуда, заведующим департамента внутренней медицины, у них три дочери. Старшая — врач и исследователь в области реабилитации, средняя — офицер вооруженных сил, а младшая — талантливый музыкант, применяет музыку в области логопедии.