Ортопедия против террора

Когда в предварительной беседе я сказал профессору Либергаллю, что цель интервью — представить его как человека и эксперта, проводящего уникальные операции, он наотрез отказался: «Я возглавляю отделение, в котором работают замечательные врачи. Мы — команда. Так что сначала я расскажу об отделении, а уже потом о себе». Итак, отделение ортопедии клиники «Хадасса», действующее в кампусе «Эйн-Керем».

«Ортопедия началась с выравнивания детей — недаром ее эмблемой является выравниваемое дерево», — говорит профессор Меир Либергалль. — «В отделении ортопедии работают 60 врачей, из них 25 – 28 узких специалистов. Я руковожу многопрофильным отделением, а сам занимаюсь лишь несколькими направлениями: сложными переломами, всеми видами сложно излечимых переломов, долго незаживающими переломами и случаями многосистемного поражения, то есть многочисленными переломами. Например, переломы таза, бедра, пяты, незаживающие переломы.

— То есть то, что у других не срастается или срастается неправильно, у Вас это получается?

Да. Причиной может быть не только неправильно сросшиеся кости, но и инфекция, которую занесли в процессе. Мы лечим инфекцию, а затем помогаем костям срастись.

Вторая моя специализация — замена суставов, тазобедренного и коленного. Замена суставов выполняется, если страдает качество жизни и никакое другое лечение не помогает — когда сустав поврежден, независимо от причины: воспаление, механическое повреждение или износ на протяжении многих лет.

Замена сустава — это замечательная операция, которая существенно улучшает качество жизни, больше, чем любая другая операция в медицине. Вместе с тем это хирургическое вмешательство еще нужно уметь выполнить: когда операцию выполняют не как положено, то этим лишь усугубляют ситуацию, в результате чего состояние здоровья пациента становится хуже, чем до операции. Так, например, могут занести инфекцию.

— В Израиле много ортопедических отделений…

Мое (при этом лицо профессора засветилось от гордости) отделение выполняет самое большое количество операций по замене суставов в Израиле — более 700 в год (первичные и повторные замены). Вместе со мной эти операции выполняют: профессор Йоав Матан, возглавляющий подразделение, доктор Леонид Кандель, доктор Гурион Ривкин и команда ассистентов.

Травматологические операции — это направления деятельности моего отделения, которыми я занимаюсь лично. Кроме того, у меня богатый опыт в области диагностирования сложных ортопедических ситуаций, когда диагноз неясен или неоднозначен.

— А кто занимается операциями на позвоночнике?

В нашем отделении существуют подразделения, специализирующиеся на операциях на позвоночнике, в которых сотрудничают три эксперта, разбирающиеся во всех проблемах позвоночника.

В операциях на позвоночнике я не участвую. Их выполняют профессор Леон Каплан, доктор Амир Хашарони и доктор Джош Шредер. Мы выполняем операции, связанные с искривлениями и деформациями в различных областях позвоночника, с износом суставов, с дегенеративными и возрастными заболеваниями, проводим травматологические операции для детей и взрослых. Наша команда вооружена самыми современными технологиями и выполняет операции с помощью компьютеризированных систем, так называемая «компьютеризированная хирургия». Мы применяем ее и к лечению суставов, спины, и в травматологии.

— У вас есть еще одно замечательное подразделение, занимающееся операциями на плече.

В подразделении сотрудничают два чудесных доктора — Ори Сафран и Шауль Байт. Мы занимаемся восстановлением связок, лечением вывихов плеча, исправлением плечевых связок, операциями по замене плечевых суставов.

Лечением детей занимается команда из трех специалистов под руководством доктора Рона Ламдана: доктор Владимир Гольдман и доктор Наум Симановский. Они лечат различные детские заболевания в многочисленных отделениях, но их профессия и специализация — ортопедия, выравнивание ребенка.

С этого началась моя дисциплина. Ортопедия — это детская дисциплина: проблемы роста, искривления. Доктор Гольдман, например, специализируется на коррекции искажений, используя «метод Илизарова».

— Это был мой следующий вопрос — о методе Илизарова.

Доктор Гольдман изучал эту методику в Нью-Йорке, и это стало его специализацией.

В области стопы мы занимаемся в основном хроническими язвами, переломами и проблемами ступания. Эти проблемы решает подразделение под руководством доктора Офера Эльяшува, с которым сотрудничает доктор Амиз Хазе — оба высококлассные специалисты.

Лечением злокачественных опухолей скелета (костей и суставов) занимается команда под руководством доктора Ора, который сейчас проходит курс повышения квалификации в Мемориальном Раковом Центре Слоун-Кеттеринг — Memorial Sloan-Kettering Cancer Center, MSKCC, в Нью-Йорке. Он вернется с огромным опытом, приобретенным в этом ведущем мировом центре.

И есть еще два подразделения. Одним из них, подразделением спортивной травматологии — спортивные травмы, разрывы мениска, разрывы мышц у спортсменов, восстановление крестообразной связки, — руководит доктор Ади Фридман вместе с доктором Гершоном Хаимски. Там же работают доктор Идо Цион и доктор Давид Моргенштерн. И последнее, но не менее отличное подразделение — подразделение хирургии ладони под руководством доктора Шая Лурии. Там выполняют микрохирургические операции по исправлению нервных окончаний, искажений и дефектов рук.

— Если я правильно понимаю, богатый опыт, которым Вы так гордитесь, к сожалению, накоплен и из-за терактов, имевших место в Иерусалиме…

Верно, из-за терактов мы накопили опыт в нескольких областях в том, что называется «городской терроризм». Это, пожалуй, почти самый большой и печальный опыт в мире. Тем не менее, он позволил нам разработать методы и технологии, позволяющие спасти как можно больше жизней. И помочь выжившим.

Городской терроризм — это целенаправленное использование террора в городах для причинения наибольшего вреда, смерти или материального ущерба. Поскольку плотность населения городов значительно выше, чем в сельской местности, городской террор значительно увеличивает эффект террористических атак. В противостоянии террору ортопедия играет очень важную роль.

— У Вас такое огромное резюме, включая обучение в США, Франции, Италии, курсы лидерства. Известно, что лидер — это идущий впереди, ведущий за собой. Не напоминает ли Вам сегодня современная медицина гонки наперегонки?

Гонки? Нет. Она напоминает мне медицину.

— Кстати, раз мы уже коснулись «метода Илизарова», в свое время он произвел революцию в ортопедии и открыл новую эру. Эра «Илизарова» закончилась?

Нет. В способе произошли изменения. Сегодня мы сочетаем современные методы с биологическими концепциями, которым научились у Илизарова.

— Биологические концепции…

То, что называется «разрушением костной ткани», когда кость образуется в процессе вытягивания, у нее есть потенциал роста и можно удлинить ее, вылечить, когда она не стыкуется, преодолеть отсутствие кости с помощью вытягивания.

— Люди всегда ломали кости, и на протяжении 100 последних лет на них накладывали гипс. Чем сегодня отличается Ваша ортопедия от ортопедии десятилетней и двадцатилетней давности?

Мы уже давно не используем гипс, как это делалось на протяжении двух веков. В 70 – 80 годах прошлого века был внедрен метод остеосинтеза — фиксации переломов при помощи фиксирующих конструкций. В качестве фиксаторов обычно используются штифты, гвозди, шурупы, винты, спицы и т. д.

— Я беседовал уже со многими профессорами и врачами «Хадассы». Все они отметили, что «Хадасса» лидирует в области онкологии, гематологии, кардиологии и т. д. В какой мере можно сказать, что «Хадасса» лидирует в области ортопедии?

В большой. Наша репутация не ниже всех перечисленных Вами дисциплин, а, возможно, даже выше большей их части. Наше отделение считается самым большим и самым лучшим в Израиле.

— Чем отличается израильская ортопедия от российской?

Я думаю, что во многих областях мы располагаем современными средствами фиксации, имплантатами, которые недоступны во многих местах в России, во всей Восточной Европе.

— То есть вся разница в технологии?

Технология требует опыт. То есть если вы выполняете 50 операций в год, ваши результаты нехорошие. Если вы выполняете 700 операций в год, соответственно, и результаты у вас хорошие.

— Вы ведь не только операции делаете, но и занимаетесь исследованиями…

Я и мое отделение занимаемся исследованиями в двух областях.

Первая: операции, выполняемые с помощью компьютеров — сочетание современных технологий для лучшего излечения, большей точности, для достижения лучшего качества, включая использование роботов и систем компьютеризированной навигации.

Вторая область — биологическая, область тканевой инженерии, заменители костей и других тканей. Цель этих исследований — попытка излечения кости при помощи тканевой инженерии, основанной на клетках (стволовых и других), находящихся в организме пациента.

— Кстати, о роботах. Вы можете назвать их названия? В урологии, например, используют «Да Винчи».

Мы используем Renaissance и Spine Assist компании Mazor, Artis zeego компании Siemens, Navigation компании Brainlab.

— У Вас есть патенты? Изобретения?

Действующих патентов на данный момент нет.

— Вы учились в США, Франции, Италии и могли там остаться, но выбрали «Хадассу». Почему?

Мой дом в Иерусалиме. Тут нет никаких сомнений! Самая лучшая больница в Израиле — «Хадасса». Самый лучший университет — это Еврейский Университет в Иерусалиме, самый лучший факультет медицины находится в «Хадассе». Посмотрите, какие серьезные у нас молодые специалисты!

— В чем, на Ваш взгляд, отличительная особенность «Хадассы»?

Стремление к совершенству в области лечения и ухода за пациентом, в исследовательской деятельности и образовании. Этим «Хадасса» всегда отличалась и всегда будет отличаться.

Заполните форму и получите консультацию профессора Меира Либергалля!