«Хадасса» — лидер в лечении заболеваний крови

Доктор Александр Гураль приехал в Израиль из Москвы в 1979 году. Здесь учился, служил в армии. И стал врачом-гематологом. «Я начал заниматься гематологией совершенно случайно — не было ставки в терапии. А нужен был врач в отделении гематологии, и профессор Хмелевич, который тогда заведовал отделением, позвал поработать для стажировки. С тех пор, кроме гематологии, меня уже больше ничего не интересовало в жизни. По крайней мере — в работе», — говорит ведущий гематолог «Хадассы», исследователь, преподаватель и руководитель «Банка крови» доктор Александр Гураль.

Банк крови — это лаборатория, в которой пациентам подбирают наиболее подходящие препараты, произведенные из крови доноров. Гураль объясняет: «Кровь — это жидкость, в которой есть много всего — клетки, бесконечное количество белков, производимыми разными тканями. Гематологи занимаются только тем, что создается в костном мозге гемопоэтической тканью: эритроциты, лейкоциты, тромбоциты, белки, которые напрямую с ними связаны (в данном случае те белки, которые имеют отношение к свертываемости). Больше ничем: ни сосудами, ни сердцем, ни всеми остальными веществами, которые содержатся в крови, ни анализами крови — только клетками, которые были произведены в костном мозге и их болезнями».

— И сразу животрепещущий вопрос из сферы онкологии. Можно ли предупредить раковые заболевания?

И да, и нет. То есть сделать что-то такое, что на 100 % или, по крайней мере, с высокой вероятностью предотвратит развитие ракового процесса — нет, невозможно. По крайней мере, мы ничего такого не знаем. Но есть определенные вещи, которые повышают шансы на рак: дурные привычки, воздействия окружающей среды. Самый классический пример — это курение. Понятно, что любой курящий во много раз повышает риск заболеть онкологическим заболеванием — не только рака легких, но и других онкологических заболеваний.

В гематологии нет такой прямой связи, хотя мы знаем, что некоторые заболевания связаны с облучением. Мы это знаем по итогам взрыва атомной бомбы в Японии. Некоторые заболевания связаны с определенными химикатами. Например, «бензен» — повышает риск заболевания лейкозом, но, это прослеживается в подавляющем меньшинстве пациентов. Хотя, повторяю, мы твердо убеждены, что отрицательное воздействие окружающей среды и дурные привычки, неправильное питание повышают риск онкологических заболеваний. Но это заявление носит очень общий характер. Никаких более специфических примеров привести невозможно.

— Сегодня наука становится все более мультидисциплинарной. Гематология непосредственно связана с онкологией. Чем отличается рак крови от других онкологических заболеваний? Есть ли различия в методиках лечения различных видов рака?

Гематология занимается не только раком крови, но различными злокачественными заболеваниями лимфатической системы, такими как лимфома, миелома и многими другими. Рак крови — это только наиболее известный и яркий пример тех гемато-онкологических заболеваний, с которыми мы имеем дело. Лейкоз во многом похож на другие онкологические заболевания — биология ракового перерождения схожа во всех тканях, но при этом во многом отличается и по своей клинике, и по своей эпидемиологии.

Во-первых, острый лейкоз — часто заболевание молодых. И по этой причине требует особо тщательного внимания, интенсивного лечения.

Во-вторых, лейкоз — это заболевание, которое подлежит излечению в довольно высоком проценте случаев — около 50 % острых лейкозов современная медицина в состоянии излечить. Это в отличие от большинства онкологических заболеваний, которые похожи на лейкоз по интенсивности своего течения. То есть когда заболевание настолько интенсивно, быстро, агрессивно, как лейкоз, обычно онкологи с ним не справляются.

С лейкозом справиться можно. С другой стороны, если его не лечить, то заболевание заканчивается смертельным исходом в 100 % случаев, причем очень быстро — сочетание очень бурного, быстротекущего заболевания, которое приводит к летальному исходу, но при этом поддается излечению в высоком проценте случаев. Это делает лейкоз одной из самых важных болезней в медицине вообще и в онкологии в частности.

Что касается методов лечения, то существует разница, и эта разница заключается в том, что у гематологов имеется инструмент, которого нет вообще у онкологов — это пересадка костного мозга. И даже в тех случаях, когда нам не удается излечить лейкоз с помощью химиотерапии, мы все еще можем предложить пересадку костного мозга, которая в состоянии им помочь. Кроме того, в последние годы в гематологии вообще и в вопросах лечения лейкоза, особенно лимфобластного лейкоза, произошел настоящий прорыв. Я бы даже сказал — настоящая революция. Сегодня мы в «Хадассе» можем предложить пациентам иммунотерапию, которая не существовала еще буквально 5, и уж тем более — 10 лет назад, и которая все еще обладает достаточно ограниченными возможностями в онкологии. Эта иммунотерапия в состоянии помочь тем пациентам с острым лейкозом, которых невозможно излечить с помощью химиотерапии и даже пересадкой костного мозга.

— Вы перечислили сейчас все возможные методики лечения?

Это не все методики лечения — существует и облучение, и другие методы. Но, по большому счету, химиотерапия, пересадка костного мозга, иммунотерапия — это главные методики, которыми мы пользуемся в лечении пациентов.

Лечение лимфобластного лейкоза всегда начинается с химиотерапии — как любого злокачественного заболевания. На данный момент нет практически ни одного вида рака, в лечении которого не применяется химиотерапия. Для лечения лимфобластных лейкозов существует определенный протокол. Здесь у нас есть больше опыта, чем у большинства медицинских центров как в Израиле, так и за рубежом… Прежде всего, химиотерапия. При необходимости — пересадка костного мозга.

Иммунотерапия делится на две части: иммунотерапия, которая уже вошла в стандартный инструментарий израильской медицины, и, конечно, мы используем препараты, как «Блинатумомаб». Есть иммунотерапия, которая все еще является экспериментальной. Мы участвуем в международных клинических исследованиях, причем в достаточно большом количестве, можем предложить некоторым пациентам препараты, которые все еще считаются относительно экспериментальными, но не в рамках клинического исследования, а в рамках помощи, которую оказывают фармацевтические компании нашим пациентам. У нас существуют уже достаточно хорошо налаженные связи с фармацевтическими компаниями на уровне врачей — мы можем обратиться напрямую к фармацевтической компании и сказать: «У нас есть пациент, которому необходим препарат, который Вы производите — его все еще невозможно купить или получить в рамках клинического исследования. Мы хотели бы предложить нашим пациентам такой препарат». Очень важно, что у «Хадассы» существуют такие взаимоотношения с фармацевтическими компаниями.

— А с кем, если не секрет, Вы сотрудничаете?

В процессе задействованы страны Западной и Восточной Европы. Сама фармацевтическая компания, которая разработала этот препарат, находится в Германии. Мы проводили встречу со всеми исследователями прошлым летом в Праге. Там были представители из Англии, Германии, Франции, Италии, России, Израиля и страны Ближнего Востока: исследование достаточно объемное.

— Есть ли у «Хадассы» свои ноу-хау в области лечения заболеваний крови, онкогематологических заболеваний?

Клиника не имеет препаратов, которых не существуют в других больницах Израиля. Но одно из главных преимуществ «Хадассы» — это возможность мультидисциплинарного подхода. Не бывает, что я как гематолог беру пациента и решаю все вопросы исключительно самолично. Практически в каждой области медицины в «Хадассе» работают прекрасные специалисты, а в таких сложных заболеваниях, как лейкоз и вообще онкология, мультидисциплинарный подход совершенно необходим.

В первую очередь нужны консультации микробиолога (решать инфекционные проблемы, возникающие по ходу лечения), гастроэнтеролога (исследование и решение проблем, связанных с желудком и кишечником), специалиста по печени, нейроонколога и так далее. То есть именно эта возможность — проконсультировать каждого пациента со специалистами практически любой области — делает «Хадассу» именно тем медицинским центром, который в состоянии предложить эффективную помощь пациенту.

Кроме того, «Хадасса»участвует в огромном количестве клинических исследований, имея десятки пациентов в рамках этих тестов только в гематологии (не знаю, что происходит в онкологии, но полагаю, что плюс-минус так же). Думаю, что тут клиника лидирует даже среди всех медицинских центров Израиля. Опыт работы действительно колоссальный. Думаю, что в области лимфобластных лейкозов среди взрослых пациентов приобретенный за последние 10 лет опыт позволяет взяться за лечение практически любого случая. Все вместе взятое превращает «Хадассу» в высококвалифицированный медицинский центр.

— Я знаю, что Вы преподаете, публикуете научные статьи. Какие тенденции существуют в мире в области лечения заболеваний крови?

Главная тенденция — это постепенный переход от химиотерапии к иммунотерапии. Этот переход хоть и протекает очень медленно, но в конечном итоге произойдет. Чтобы было понятно, химиотерапия — это лечение препаратами, которые убивают клетки в процессе деления. Не только злокачественные клетки постоянно делятся, но и здоровые ткани тоже, особенно клетки костного мозга. Любая химиотерапия обладает отрицательным воздействием на костный мозг и на другие ткани, вызывая тошноту.

Идея иммунотерапии в том, что препарат нацелен напрямую на злокачественные клетки. Это можно сделать с помощью антител, которые умеют опознавать те или иные специфические белки или другие молекулы на мембранах злокачественных клеток. Трудно сейчас объяснить подробно, потому что методов огромное количество. Идея в том, что здоровые клетки организма страдают меньше, тогда как эффективность против злокачественных клеток не снижается. Понятно, что все лекарства обладают побочными явлениями, но существует огромная разница между химиотерапией и иммунотерапией в процентном соотношении между положительным воздействием на злокачественные клетки и отрицательным воздействием на нормальные клетки организма.

Заполните форму и получите консультацию доктораАлександра Гураля!